Помню! Горжусь!
Мой Дед, Мелёшин Валентин Александрович - мой Герой!
Главным событием своей многосложной и незаурядной жизни Валентин Александрович Мелёшин считал участие в сражениях Великой Отечественной войны, пришедшей на неповторимую пору ранней юности.
Да, так уж в жизни сошлось, что именно в том налетевшем на нашу страну чёрной тучей грозовом июне 1941-го окончил 17-летний юноша Валентин Мелёшин среднюю школу. Так что вопрос о выборе жизненного пути перед ним, как и всеми другими его сверстниками, попросту не стоял – его решила за них война. Уже в мае 42-го только что встретивший своё совершеннолетие Валентин Мелёшин по комсомольской мобилизации был направлен на учёбу в Кемеровское военно-пехотное училище и, что скрывать, с немалым удовольствием надел военную форму.
Вот только доучиться в глубоком сибирском тылу до офицерских звёздочек на погонах тогда ему не пришлось. В августе судьбоносного для нашей страны 42-го, буквально за полтора-два месяца до присвоения офицерских званий, безусым курсантам дали единый для всех приказ: всем – на запад, в 21-ю армию Юго-Западного фронта, державших оборону против румынских частей на левом берегу Дона.
Когда войска нашего Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились в районе Калача, кольцо вокруг фашистов, засевших в Сталинграде, замкнулось! Именно с этого памятного момента и начались для пулемётчика Валентина Мелёшина и его однополчан главные испытания, первопричиной которых стала замена потерявших боеспособность румынских частей свежими немецкими. Этих на «ура!» взять было нельзя, они сами умели, не пригибаясь, ходить в контратаки под пулемётным огнём.
Вскоре пришла очередь и новобранцам идти в атаку под бешенный миномётный огонь врага, любой ценой пытавшегося остановить дальнейшее продвижение наших солдат. И хорошо знал недоучившийся курсант Мелёшин, что самое лучшее спасение от разрывов мин, осколки которых обычно как бы продолжают траекторию их полёта – как можно быстрее идти вперёд, из-под губительного веера. Да только, видно, недостаточно быстро он уходил от них, или одна из вражеских мин разорвалась не по правилам, нестандартно. Во всяком случае, вдруг на бегу помутнело у него в глазах и остро запахло пред лицом жжёным железом, закружилась голова. Инстинктивно Валентин вытер лицо рукавом шинели, а то вдруг стал чёрно-красным от копоти и крови. На ощупь дотронулся до носа, а нос совсем не на положенном ему от природы месте, а на боку.
Потом-то было смешно вспоминать, а тогда, в горячке ещё продолжавшегося боя, именно внезапное перемещение истекающего кровью носа с привычного места на лице в первый момент и ошеломило его больше всего: «Как же теперь останусь в восемнадцать лет без носа?». Даже то, что глаза целы и сам едва ли не единственный из всего пулемётного расчёта остался живой, после такой всем заметной потери уже не очень радовало!
После этого начался его путь по военным госпиталям, где потом ему около двух месяцев не только снова наводили «форс» на иссечённом миномётными осколками лице, но и ставили нос на место.
Однако не успел Валентин снова попасть после лечения на фронт, всё под тот же Сталинград, как снова ему не повезло. 21 января 1943 года во время тяжёлого боя вдруг кто-то словно острым камнем внезапно так «стукнул» Мелёшина по ноге, что он от дикой боли инстинктивно крикнул: «Мама!». Сгоряча даже подскочил было – и сразу снова упал, почувствовав, как из бедра по ноге течёт его же собственная горячая, липкая кровь. И снова медсанбат
А потом были госпитали в Камышине, Саратове, Уфе, Стерлитамаке, а с июня 1943 года по август 1944-го – служба в тыловом запасном полку, где приходилось даже похуже, чем на фронте: и голодно, и на душе – постоянное ощущение своей непригодности для настоящего дела. Когда от руин Сталинграда откатилась война в ещё дымившуюся Европу, снова попал Валентин Александрович Мелёшин в действующую армию. Участвовал в боях на озере Балатон в Венгрии и в штурме австрийской столицы Вены. Вместе с новыми однополчанами под огнём форсировал Дунайский канал, видел как в венском лесу за считанные дни и часы до окончания войны гибли прошедшие по всем её дорогам такие же молодые ребята, как он…
Текст из газеты "Борская Правда"
